Россия и COVID -19: пандемия в условиях авторитаризма
17 мая 2020 года
Одна голова хорошо, а две лучше. Эту пословицу можно, вероятно, применить и к ситуации, когда усилия удваивают не отдельные индивиды, а целые «мозговые танки». Речь идет о совместной дискуссии «Россия во времена COVID -19», организованной Институтом Харримана (Harriman Institute) при Колумбийском университете и Центром Джордана по иследованиям России при Нью-Йоркском университете (Jordan Center for the Advanced Study of Russia).
Как пояснил директор Института Харримана Александер Кули (Alexander Cooley), один из двух соведущих дискуссии, онлайн-акция в формате вебинара Zoom проходила в рамках программы изучения российской публичной политики, которая длится уже четвертый год усилиями ученых из Института Харримана и Центра Джордана. Кули представил своего соведущего Джошуа Такера (Joshua Tucker), директора Центра Джордана, который, в свою очередь, представил пятерых участников дискуссии.
«Оптимизация» и протесты
«Сейчас очень уязвимый момент для России, и политически, и экономически, – сказала Гульназ Шарафутдинова, лектор Русского института в Кингс-колледже (Лондон). – Цены на нефть сильно упали. Из-за пандемии пришлось отложить на неопределенное время референдум по поправкам к Конституции. Путину пришлось сфокусироваться на внутренней политике, что трудно назвать его сильной стороной. Его рейтинг упал, что особенно заметно в сравнении со средним рейтингом губернаторов, который, напротив, вырос».
«Сегодня можно считать доказанным, что авторитарность правления в России не дала никаких преимуществ в борьбе с пандемией, – продолжала Шарафутдинова. – Заметно, что Кремль перекладывает ответственность на местные власти, что как будто противоречит принципу вертикали власти. Это объяснимо. Путину нужен козел отпущения, нужно кого-то другого обвинять в ошибках и провалах. При том, что губернаторы кажутся мне все на одно лицо, как агенты Смит в «Матрице», подведомственные им области радикально отличаются. Есть богатые регионы, такие как Москва и Ямало-Ненецкий округ, а есть очень бедные, как Дагестан, Ингушетия и Чечня. Нет одного на всех рецепта спасения для губернаторов, которым предстоит проплыть между Сциллой и Харибдой».
«Вряд ли реалистично прогнозировать протесты общенационального уровня, – отметила Реджина Смит (Regina Smyth), доктор политических наук, профессор университета Индианы в Блумингтоне. – Сегодня гораздо актуальней региональный аспект социальной мобилизации. Многое в реакции населения зависит от того, насколько успешным в тех или иных регионах будет противодействие пандемии и эффективней возврат к функционирующей экономике. Похоже, что протесты могут носить преимущественно неполитический характер. Их вероятная причина – программа «оптимизации» здравоохранения, повлекшая за собой увольнение врачей, медперсонала, закрытие больниц и клиник, пенсионная реформа. И в принципе – «ножницы» между обещаниями властей и их реальными делами. Люди не получают финансовую помощь от государства, врачи далеко не везде обеспечиваются необходимым оборудованием, лекарствами, и не могут пройти тестирование. Все это вызывает страх и гнев у населения. Негативные эмоции могут нарастать, вызывая протестные настроения в отдельных регионах, особенно в горячих точках пандемии, к примеру, в Дагестане».
В своем выступлении Светлана Бородина (Svetlana Borodina), антрополог из Университета Райс в Хьюстоне, сфокусировала внимание на том, какие социальные группы в России наиболее уязвимы в условиях пандемии коронавируса.
«Перечень этих групп примерно такой, – отметила Бородина, – дома престарелых, реабилитационные центры, в особенности для больных ВИЧ и инвалидов, иммигранты-нелегалы, заключенные тюрем, жертвы домашнего насилия. Многие пожилые и компьютерно неграмотные люди не могут технически добиться адресованной им материальной помощи, тем более что в России очень мало проактивных социальных служб, которые могли бы в этом помочь. То есть людям самим надо проявлять немалую активность, чтобы добиться помощи. В первую очередь, страдают люди с низким доходом, а заболевшие нередко становятся жертвами стигматизации».
Чудеса статистики
В вебинаре приняли участие два репортера Moscow Times, англоязычной онлайн-газеты, издающейся в Москве.
Журналист Эван Гершкович (Evan Gershkovich) подчеркнул важность того, что вирус COVID -19 пришел в Россию позднее, чем в другие страны.
«Мы следили, как пандемия продвигалась из Азии через Иран в Европу и Америку, – сказал Гершкович. – Мы видели коллапс систем здравоохранения в этих регионах из-за нехватки врачей и медперсонала, дефицита больничных коек, медицинского оборудования и медикаментов. Можно сказать, что Россия выиграла какое-то время. Для нас все реально началось в начале марта, когда был выявлен первый случай заражения на территории России. Вначале два теста не выявили у этого пациента вирус, и только третий подтвердил факт заражения этого больного, приехавшего из северной Италии. Карантин оказался плохо организован, медиков плохо снабжали защитной одеждой и оборудованием, что способствовало быстрому распространению вируса. Мы стали разбираться со статистикой тестирования, которая в России странным образом оказалась благополучной, с лучшими показателями, чем даже у Тайваня. Мы выяснили, что качество тестирования в России оставляет желать много лучшего. По неофициальным данным, более 170 российских медиков уже стали жертвами коронавируса. Если же говорить о положительной динамике, то считается, что России, которая гордится высокими мобилизационными способностями военного типа, пока удается избежать экстремального перенапряжения системы здравоохранения, которое мы наблюдали, скажем, в Италии и США».
Сауэр сообщил, что одной из важных тем, которые ему довелось освещать в эти дни, является низкая статистика смертности от «Ковид-19» в России.
«Когда мы начали разбираться в критериях и механике статистических подсчетов, – заметил он, – то выяснилось, что в список умерших вносятся лишь те, кто стал прямой жертвой коронавируса согласно строгому ограничительному набору критериев. Многие случаи, когда заболевание осложнялось поражением не только легких, но и других внутренних органов, не попадают в официальную статистику пандемии. Таким образом, можно предположить, что добрая половина смертей от коронавируса в одной только Москве не фиксируется».
Терпение и протесты
Большинство вопросов соведущие адресовали журналистам Moscow Times, что вполне логично: именно они находятся в России, в самой гуще событий. Джошуа Такер задал вопрос: может ли неудовлетворенный реакцией властей на пандемию народ потерять терпение, могут ли в нынешней России произойти массовые протесты?
Эван Гершкович и Петр Сауэр выразили единое мнение: масштабные протесты в новых условиях маловероятны.
«Да, можно заметить неудовлетворенность социальной политикой властей, люди недовольны тем, что обещания финансовой помощи не реализуются, - сказал Гершкович. – Не случайно, три года подряд падает рейтинг Путина и правительства. Но 80 процентов опрошенных поддержали решение Кремля открывать экономику и возвращаться к нормальной жизни. Протесты есть, но они носят преимущественно местный характер».
Александер Кули напомнил, что на днях российский МИД потребовал от газет «Нью-Йорк таймс» и «Файненшл таймс» опубликовать опровержения на статьи о намеренно заниженной статистике смертности от коронавируса в России. В Думе раздаются голоса, требующие выслать журналистов этих изданий из Москвы.
Комментируя этот инцидент, Петр Сауэр заявил, что это чисто пропагандистская шумиха.
«Да, отдельные личности бьют себя в грудь, нагнетая антизападную истерию, – сказал он. – Но я не думаю, что последуют какие-то прямые действия. Этот пример еще раз показывает, сколь чувствительны к критике российские власти».
«В свою очередь, мы стремимся тщательно проверять всю информацию, – заметил Эван Гершкович. – Если у российских масс медиа из-за давления сверху выработалась инстинктивная самоцензура, то мы, как западное издание, к счастью, можем писать всю правду, без оглядки на кого-либо».
Источники[править]
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии[править]
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.