Валерий Исаченко: «Конфликт архитектуры и заказчика — самая больная проблема»

21 июня 2013 года

Современные здания в центре бывают сделаны прилично, как нейтральная стекляшка, подчеркнувшая красоту Казанского собора. В общем же архитектура отражает современное общество: градостроительных принципов сегодня не существует. Архитектор-художник, автор нескольких книг о ценных зданиях всех 300 лет Петербурга Валерий Исаченко рассказал «Карповке», какие новостройки ему хочется нарисовать.

— В последнее время в сталинских кварталах стали расти высотки, явно искажающие вид этих кварталов. Например, на Кронштадтской улице в Автове и на Благодатной у парка Победы. Нужно ли беречь сталинскую застройку от современных многоэтажек?

— Сохранять стилевое единство, я считаю, совершенно необязательно. Но пропорции, членения должны быть сохранены. Нововведения могут иметь место, но с соблюдением высотного регламента. Архитекторы старшего поколения считают, что максимально допустимая высота — 16 этажей. Так считали до перестройки.

Но нельзя просто огульно охаивать современную архитектуру только потому, что она современная. Вот в одной газете мы облаяли стекляшку у Казанского собора (Казанская улица, 3). А после я извинялся перед архитектором Рейнбергом за свою дурацкую статью, сделанную такой редактором. Потому что стекляшка там в общем-то неплохо смотрится. Она может не нравиться, нравиться, но она имеет право там быть. Что плохого-то?

— А что хорошего-то в ней?

— Раньше улица не имела начала. Был дом-модерн слева от собора в начале Казанской, а справа был какой-то такой выгрыз. А после строительства стекляшки улица получила начало. В отражениях стекла очень эффектно получил новые интересные точки Казанский собор. Знаете, когда этот дом построили, я возмутился, пришел домой и стал на бумаге рисовать свои варианты всякие. Для себя. Пытался ответить на вопрос: а как бы я это сделал? И ничего лучшего не предложил.

Казанская улица, 3

— Тем не менее принято считать, что стеклянное здание в исторической застройке — как дыра. ТРК «Пик» на Сенной площади — дыра дырой.

— На Сенной площади — плохо. А на Казанской оно хотя бы нейтральное. Строить здесь стилизацию в духе эклектики? Хм… Может быть, был бы и лучший вариант. Но сказать, что получившееся здание безобразное нельзя.

Знаете, какое здание Матвиенко признала самым безобразным? На Владимирской площади (бизнес-центр «Ренессанс холл», Владимирский проспект, 23. — Прим. ред.). С бельведером. Почему это самое худшее здание, я до сих пор не понимаю.

— Неужели это здание вам нравится?

— Нет, оно мне не нравится. Но вот если с Колокольной смотреть, от углового магазина, то ничего. Со стороны Московской улицы — неплохо. А где-то — плохо. Бельведерами, конечно, стали злоупотреблять. Как нахлобучки их делают везде. И получилось, что это уже мещанство.

А автора здания на Владимирской площади, Юшканцева, я хорошо знаю. Он вообще очень хороший архитектор, я писал о нем когда-то. Все, что связано с его именем, хорошо. И вот он стоит на площади как-то, мимо я иду, и он говорит: «Слушайте, почему все ругают, неужели так плохо?» Я говорю: не считаю, что это плохо. Я говорю: «Петр Исидорович, смотрите, какая-то перекличка должна быть с колокольней».

Вся беда в том, что нет макетов. Если бы они были, то можно было проверить и неудачное убрать. А построенное здание уже не уберешь.

— Какое тогда здание в Петербурге самое ужасное?

— Я об этом как-то не думал. Хорошие дома я могу назвать. А худшие? Вот что плохо бесспорно — это новая биржа на Васильевском (26-я линия В. О., 15, корп. 2. — Прим. ред.), которая торчит теперь. Еще плохой дом — бизнес-центр на углу Стремянной и Марата (Стремянная улица, 21, ТРЦ Olympic Plaza. — Прим. ред.), там уродливый козырек. Надо просто срезать его. Дом-то сам по себе и неплохой вообще-то. А вот такая вроде пустяковая деталь… Ведь было сказано убрать!

ТРЦ Olympic Plaza на углу улиц Марата и Стремянной

— Они полтора метра срезали.

— Этого мало.

Отвратительным я считаю, как в Коломне, в этом старом петербургском районе, надстроили мансардными этажами многие дома. Одинаково. Маленький дом стоит — мансардный этаж, повыше дом стоит — такой же мансардный этаж. Механически делают нахлобучки. И все — улица погибла.

Сущее безобразие — вторая сцена Мариинского (улица Декабристов, 34. — Прим. ред.). Путин-то деликатно обошел вопрос о фасаде, он сразу к интерьерам перешел. А вот, наоборот, хороший пример есть, прекрасный пример — вторая сцена Александринского театра (во дворе между улицей Зодчего Росси и Фонтанкой. — Прим. ред.). Рекомендую сходить, если не были. Очень хорошо генплан сделан, старые здания включили, и получилась очень культурная вещь. Автор — Земцов Юрий Исаевич.

А на Шпалерной его новый дом (Шпалерная улица, 60. — Прим. ред.) плоховат, потому что он явно лезет вперед и мешает Смольному монастырю. То есть один и тот же человек делает по-разному: где-то хорошо, а где-то не очень.

— Можно ли сказать, что Земцов окончательно испортил всю ту архитектуру, которая сохранилась в конце Шпалерной, на площади Пролетарской Диктатуры?

— Лично я считаю, что испортил. При всем моем к нему уважении. Раньше там конструктивизм был, причем дома явно лучше. Он как-то оправдывался по радио: «Ну Кваренги же не подделывал все под Растрелли, когда строил Смольный институт?» Да, но Кваренги-то соблюдал какие-то правила приличия.

Шпалерная улица, 60

— Получается, что конструктивизм иногда смотрится в центре лучше, чем современная архитектура?

— Иногда да, классический пример — Дом политкаторжан на Петровской набережной. Он давно уже прошел проверку временем. Он вписался.

— А дом-коммуна на улице Рубинштейна, 7?

— Тоже. Он имеет локальное значение, как вставка между всякой эклектикой. Не доминирует, а представление об эпохе дает. Все-таки это важно.

— Что вы думаете по поводу домов быта, которые возникли среди исторической застройки?

— Их строили без амбиций, в расчете, что можно будет когда-нибудь убрать.

— А почему, если без амбиций, так много стекла в них? Для чего стекло применялось? Чтобы удешевить процесс?

— Удешевить, но не только. Кроме того, помещениям надо было много света.

— Сейчас у многих возникает желание все эти дома быта и хрущевки среди исторической застройки убрать и заменить другой архитектурой. Например, на то, что там было прежде. У вас не возникает такое желание?

Улица Рубинштейна, 7

— Заменить эклектикой? Боже упаси. Есть такое мнение у хранителей памяти, у общества охраны памятников и «Живого города»: «Не трогайте старый город». Я категорически не согласен, я с ними из-за этого разошелся. Если в старом городе стоит старое здание, но плохое, прогнившее и некрасивое, что нам, молиться на него только потому, что оно старое? Его в принципе можно заменить современным зданием, но при одном условии — на основе конкурсного проекта.

— А вам жалко дом Рогова?

— Не очень.

— Почему?

— Ну а что в нем особенного было? Мы столько потеряли за эти двадцать лет, и почему-то на один только дом Рогова насели. А сколько погибло хороших образцов конструктивизма за это время? И о них никто не вспомнил.

— А «блокадную» подстанцию вам будет жалко, если ее снесут?

— Жалко.

— Вам будет ее жалко с точки зрения исторической памяти или архитектуры?

— Она мне нравится чисто как художнику. Она меня не раздражает, я к ней привык.

— Скажите, а вы как художник стали бы рисовать те уголки Петербурга, где появились новые здания? Или все-таки вы бы выбрали старые места?

Гражданский проспект, 116, корпус 5

— Могу вам сказать, что я бы с удовольствием порисовал бы дом у станции метро «Гражданский проспект» (Гражданский проспект, 116, корпус 5. — Прим. ред.). Там моя жена конструктором была. Архитектор Мария Ивановна Лапшина, это Ленпроект. Силуэт у него живописный.

— А в центре города хочется ли рисовать новые дома?

— В отдельности — нет. Дело в том, что мне в отдельности никогда ничего и из старой архитектуры не хотелось рисовать. Я всегда старался рисовать именно пейзаж. Я никогда не стал бы рисовать Зимний дворец. При всем моем уважении к Растрелли. Вот что там рисовать, ну что? Перечислять количество колонн? А пейзажа нет, который мне бы понравился. А Стрелку Васильевского острова я рисовал с разных точек.

Я рисовал дом на окраине. Вот вы выходите из метро «Озерки». И направо такой высокий стройный дом стоит, узкий, с таким шатром высоким (Выборгское шоссе, 5, корпус 1. — Прим. ред.). Его автор — Дроздов, покойный уже. Так я этот дом рисовал уже несколько раз. Это XXI век уже. Это пример того, что современная архитектура может быть очень интересной.

Выборгское шоссе, 5, корпус 1

В том же квартальчике в конце XX века по проекту Михаила Садовского построена школа (Выборгское шоссе, 7, корпус 2), которая признана лучшей школой в России. Квартал сделан великолепно.

— Есть ли в новых районах интересные ансамбли, которые надо беречь?

— Мне нравится в целом как ансамбль Ленинский проспект. От начала, от железной дороги, к Дому Советов. Например, площадь Конституции.

— Наверное, вы давно там не были. Там построили много нового.

— Уже? Мне нравился Ленинский, каким он был до конца XX века.

Мне нравится в целом как ансамбль Московский проспект. Мне нравятся на юго-западе все эти районы: Сосновая Поляна, Урицк. Там, где пруды.

— В продолжение разговора о позднесоветской архитектуре. Сейчас ее не особо ценят. Недавно был снесен Речной вокзал. Может быть, вы слышали об этом.

— Слышал ли я? Я работал в Гипроречтрансе шесть лет. Это мои коллеги строили. Отличная вещь. Гостиница там была. Гостиница тоже сносится?

— Ее снесли уже. Вы не считаете снос этих зданий преступлением?

— Я думаю, что преступление, наверное, слово довольно громкое. Но на мой взгляд, это следовало бы сохранить. И гостиницу, и Речной вокзал. Потому что в панораме Невы они очень неплохо смотрелись. И, понимаете, эти два здания очень хорошо характеризуют ленинградскую архитектуру 1970-х годов. Это эпоха.

— Борис Михайлович Кириков в интервью «Карповке» говорит, что здания 70–80-х строились в таком виде от безысходности. Из тех материалов, которые тогда могли позволить. А все-таки архитектор пытался из этого минимума как-то вырасти. Сохранять гостиницу «Речная» нужно именно с этой точки зрения, или все-таки она даже сама по себе, вне исторического контекста, была хорошим примером архитектуры?

— Если говорить о ней и о других зданиях этого времени, знаете, какой там был главный недостаток? Качество материалов. Не архитектуры качество, а качество материалов. Вот смотрите, здание ТЮЗа, неплохое, но когда подходишь — оно все обшарпанное, все там отваливается.

— А с точки зрения архитектуры «Речной» гостиницы и вокзала?

— Я могу вам всех авторов назвать. Попов, Розенфельд Ефим Давыдович, Боря Семин, мой приятель. Попов там был большой начальник. Непосредственно над проектом он, по-моему, не работал. Я его не видел ни разу на проекте.

Но авторы работали с увлечением. Мы рядом сидели. Это же искусство — из ничего, из простых материалов что-то делать. Все творчество Гольдгора на этом держится.

Речной вокзал и гостиница «Речная»

Вот Купчино. Плохой это район или хороший? Жить-то там лучше, чем здесь, где я живу (наш собеседник живет на улице Марата. — Прим. ред.). Я бы туда переехал. Там же есть дворовое внутриквартальное благоустройство, детский сад, школа, спортивная площадка. Там по-человечески жить можно.

— Можно ли назвать это архитектурой?

— Сейчас много ругаются, что это не архитектура. А какая она должна быть для того времени? На прошлой неделе мы с женой идем по моей улице, по Марата, к Невскому, и прямо мимо меня падает вот тако-о-ой фрагмент лепнины. Вот вам декор. И я думаю, что сегодня мы ругаем современную архитектуру, а через сто лет скажут: вот какие ретрограды жили. Но не думайте, что я оправдываю ту дрянь, которая сейчас строится.

— В Пулкове сейчас строят новый большой аэровокзал. Если терминал «Пулково-1» снесут, это будет более ощутимая потеря, чем Речной вокзал?

— Аэровокзал — это работа посерьезнее, чем Речной вокзал. И хорошая работа. Интерьеры мне там нравились, я их помню. Я там мало летал, но мне нравилось это здание. Я, конечно, категорически против сноса Пулкова.

Знаете, вот в этой архитектуре — гостиницы «Речная», аэровокзала, дворца спорта «Юбилейный», дворца спортивных игр «Зенит» на Бутлерова — есть определенное благородство.

Не дай Бог, чтобы в дальнейшем убрали «Октябрьский». Да, для него изначально место выбрали неудачно — ему тесно здесь. Но здание неплохое, выражает дух времени. Одним словом, БКЗ «Октябрьский» — это пример того, как не надо строить в старом городе. Поэтому пусть будет.

— Почему сегодня застройка ведется хаотично?

— Дело в том, что каждый архитектор сегодня — это часть обслуги богатого заказчика. А заказчику важно застолбить участок, и все. Вот на Торжковской улице Мамошин такую блямбу поставил (Торжковская улица, 1, корпус 2. — Прим. ред.). Он же не думал, как это будет смотреться со стороны Елагина острова. А там грандиозная панорама была. И вот эта блямба все испортила. То есть градостроительный принцип сегодня вообще не существует.

— А в современных реалиях это возможно?

— По секрету скажу — нет. Почему? Потому что капитализм этого не позволит.

— Сейчас в Петербурге воплощается проект реновации хрущевок. Может быть, он знаменует возврат к комплексной застройке?

— Если для существующих кварталов был бы разработан бесспорно хороший проект и общественность городская его утвердила бы, можно потихоньку заменять старые дома новыми — другой архитектуры, может быть с каким-то силуэтом, более интересным. Вполне можно.

— А если новые дома выше?

— Смотря насколько выше.

— Ну, скажем, раза в три.

— Не подойдет. Много.

— Застройщику невыгодно будет. А город за свой счет не расселит.

— У нас самая больная проблема — это несовпадение интересов архитектуры и заказчика.

Источники

Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.

Мнения

Пожалуйста, прочтите правила общения и оформления реплик на портале Викиновости

Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.

Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.

Несколько советов по оформлению реплик:

• Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
• Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
• Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
• Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.

Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.

Добавить комментарий