Громкие дела полковника Муравьёва

Добавить ссылки
Материал из Викиновостей, свободного источника новостей

1 октября 2018 года

Продолжаем рассказ полковника милиции Владимира Ивановича Муравьёва о своей работе в преддверии юбилея службы уголовного розыска.

Начало

«Когда меня спрашивали, где служил, говорю так: «ЛУР, МУР, ЧУР, ЩУР, БУР, ГУР». Прослужил я в уголовном розыске Лосино-Петровского ГОМ пять лет. С 1982 по 1984 год работал в спецмилиции Монина, с 1984 по 1986-й — в милиции Чкаловского. Потом опять вернулся в Монино — там кражи накопились, и новому начальнику кто-то посоветовал: «Есть такой на Чкаловской Муравьёв, он тут всё знает, ты его обратно к себе забери». А позже от своего знакомого — заместителя начальника милиции Старой Купавны Вячеслава Шибаева я получил предложение отправиться с ним на Байконур (тогда Ленинск. — Прим. автора). Он был назначен начальником милиции, а я за пять лет, с 1987 по 1992 год, прошёл там путь от заместителя начальника уголовного розыска до начальника УР. Потом вернулся. До 1996 года работал в Щёлковском ОВД. А на пенсию вышел в 2005-м из главного управления уголовного розыска МВД России. Путь мой был непростым: я не нравился многим, потому что всегда имел своё мнение, вёл себя свободно — не лебезил, не кланялся. И ещё, с рабочим классом общий язык легче находил, чем с вышестоящими чинами.

Однажды в Лосино-Петровском жена постирала мой джемпер и повесила сушиться на улице. Его украли. Четыре месяца я искал. Столько народу перелопатил, что начальник мой стал возмущаться: «Муравьёв, что так тихо в городе? Не воруют велосипеды, ничего… Что случилось-то?» Он не мог понять. Я же не говорил, что это мой джемпер украли, я его ищу. Но все преступники знали. Многие ко мне приходили: «Иваныч, узнаем, кто — мы тебе тут же, только нас не ломай». Жена на свою стипендию его купила. А украл, как выяснилось, сосед ниже этажом, старик. Закопал на городской свалке. Когда расковыряли, там одни рукава остались. Но в итоге мы, Лосино-Петровский УР, получили переходящее знамя за лучшую раскрываемость.

В спецмилиции Монина, где находилась военная часть связистов ВВС — «Яма», мне больше всего запомнилась квартирная кража у врача, работавшего с космонавтами. Следов взлома нет, а всё вынесли, знали, где что лежит. Я месяца четыре потратил — агентуру подключил, и всё, что положено, сделал. Наводку же получил случайно — часовщик мне описал цепочку, которую ему недавно показал человек по прозвищу Слон. Я понял, что это вещь с кражи. Слон оказался бывшим замполитом роты, у него утопли солдаты, и его из армии выгнали. Зарабатывал тем, что водку из-под полы продавал. Долго я возле него крутился — как зацепить? Вещдоков нет. Вызвал на беседу. Здоровый был мужик… У меня в кабинете доска была толстая, он её ударом кулака разбил. Вспышка гнева его подвела — я понял, что на правильном пути. Оказалось, зять врача в тот день разводился с его дочкой. Дал ключи Слону, тот квартиру обчистил. Потом заехал в милицию как бы случайно и понятым вернулся на кражу. Всё сделал аккуратно. Отвёз вещи знакомой, а та — к себе на родину, в Запорожье. И вернулась. В общем, мне пришлось срочно ехать в командировку в Украину — боялся, что останусь без вещдоков. В квартире этой женщины я чуть не погиб по глупости. Водитель остался спать в машине, а я лёг на балконе девятого этажа. Очнулся, когда она хотела меня оттуда скинуть. Сперепугу, поняв, что я разгадал её намерение, начала колоться, куда дела все вещи, куда золото на переплавку отдала. Набрал я вещдоков и поехал обратно. Так кража была раскрыта.

В 1987 году окончил Академию МВД СССР в Москве. Потом поработал в Чкаловской милиции, опять в Монино — и отправился на Байконур. Сначала сомневался: условия тяжёлые, много нюансов. Но решил сменить обстановку, и жена поддержала. Я очень благодарен своей супруге Нине. Мы были неделю знакомы, когда подали заявление в ЗАГС, и вот уже 40 лет вместе. А познакомились, когда я работал в Лосино-Петровском — на рынке у неё украли кошелёк, и она пришла в отделение. Сама она из Киргизии. На Байконур со мной отправилась, будучи в командировке от ЦНИИМАШ Королёва, работала на сборке «Бурана».

На Байконуре я испытал особую гордость за нашу страну. 1987 год. Чтобы отправить в космос «Буран», нужно добавочное электричество. Приехали мужички с бородами, профессоры. Постояли возле Гагаринского старта, покумекали — и создали передвижную электростанцию на мазуте. И вот им прислали деньги на расходы — по тем временам большую сумму. Был жаркий день. На площадке в степи стояла пара вагончиков, в одном из них сидела секретарша, делопроизводитель. Она говорит им: «Деньги прилипают, завтра будет прохладней, я вам отсчитаю». И кладёт деньги в сейф вместе со своими золотыми украшениями. Утром приезжают — ящика нет. Первый месяц в степи работала группа, командированная из Москвы, — преступление серьёзное. Но спустя время они бумажки подшили, честь отдали и уехали. А отделение милиции на площадке подчинялось городу, то есть нам. Начальник милиции в госпиталь лёг, его заместитель по оперативной работе меня вызвал и говорит: «Я тут приказ подготовил, у тебя десять дней. Езжай на площадку, ищи кто сейфик ухайдокал — не справишься, ты меня извини». Я взял участкового Мамаева, и отправились мы на Гагаринский старт. Я сутки общался с начальником тамошней милиции — хотел хоть какую-то информацию получить, на второй день пошёл к участковым — с ними пил, ел, гулял, потом — к БХСС… На шестой день решил съездить на место происшествия. Осматриваю вагончик, голову ломаю — степь кругом, откуда воры взялись? И вдруг едет машина-наливник. Оказалось, за барханом три автороты стоят — огороженные верёвками воинские части. Забегаю в крайнюю палатку, там подполковник сидит: «Что надо?» Я представился и говорю: «Слыхал, тут месяц назад сейф взяли? Собака привела к твоему забору». Вообще, собака через шесть часов уже не берёт след, если по науке. Он усомнился: «Как?» «А вот как хочешь. Сейчас поднимется хай, дело у замминистра на контроле». Он говорит: «Стоп. У меня есть свои шпионы». Через полчаса приходит: «Знаешь, это не мои». И указал мне на другую часть… Там мне вот что сказали, тоже по секрету: «В соседней части есть лейтенант, его взвод после кражи месяц гулял».

Мы с участковым придумали план — рано утром он приезжает в военную часть, на машине номера завесив, врубает сирену, кричит: «Такого-то ко мне!». Лейтенанта, в одной майке и штанах доставил. Сидит парень взъерошенный, голубыми глазами смотрит. «Сейчас придёт комендант, — говорю, — за нарушение формы одежды отвезут на гауптвахту. А там строгие ребята в красных погонах — если что натворил, не пожалеют. Сейф-то отдай». Смотрю, он задрожал. Там обычно одно и то же воровали, спросил «на дурака»: «Зачем ты шпалы пропил в посёлке Джусалы?» И на самом деле, в точку попал. Он за голову схватился: «Сейф не брал». Называет фамилии. Нашлись все участники кражи, показали они этот сейф. Деньги я изъял, немного промотали. Помогло очень, что секретарша своё золото в сейф сложила — любая женщина свои вещи всегда опознает. Возвращаемся в отделение вечером. У начальника рука лежит на телефонном аппарате. Даже ничего не спросил, говорит: «Ну, брат, ты меня извини — срок прошёл, пора докладывать в Москву о неудаче». Я говорю: «Тут ты не угадал». И мы из дипломата высыпаем деньги. Вот так была раскрыта кража сейфа. Наградили всех, вплоть до уборщицы, она тоже типа раскрывала; криминалистов, кинологов, шофёров, постовых… А нас — министру на поощрение. Я денег занял, накрыл «поляну». Через три месяца приезжает замполит из Москвы, нас на трибуну: «Приказом министра Муравьёву и Мамаеву — радиоприёмник «Сокол». Так меня поощрили за особо опасное преступление.

А вот ещё история. В выходной отпросился у начальства — тёща прилетает. Утром выяснил, что мясо забыл в холодильнике в кабинете. Прибегаю в отделение и слышу голос начальника — через несколько этажей. Вбегаю к нему. Он аж с пеной у рта: «Кража на 72-й площадке, третья! Что такое, твои «пинкертоны» не могут раскрыть? Значит, сам езжай. Я твою тёщу встречу». Да, думаю, попал. Суббота, почти никого. Однако собралась опергруппа, как в кино: гаишник на машине, участковый с похмелья, криминалист, начальник следствия, кинолог с собачкой. Выезжаем на место происшествия. Но как раньше машины милицейские ходили? Только чуть отъехали — и заглохли. Гаишник под машиной полежал, вылезает чумазый и говорит: «Туда я вас довезу, обратно не гарантирую».

Приезжаем на стартовую площадку. Гостиница «Днепр». Там тогда жил Кучма, директор Южного машиностроительного завода, будущий президент Украины, я этого не знал. В столовой нас встречает заведующая — полтора кило брильянтов в ушах, красавица. Следак описывает место происшествия, участковый опрашивает официанток. А кинолог рисуется перед девчонками: «Вий, ляг, Вий, встань». Я как разорался: «Ну-ка, бери собаку, ищи след!». Сам с одной официанткой в теньке сел, кофе пью, пытаюсь информацию получить. Прибегает кинолог: «След в степь ведёт!» Вскакиваю, бежим. Километров семь отмотали. В конце площадки два солдатских вагончика, в таких сторожа сидят. Ну, всё понятно — стройбат. Нашли человека, который дал информацию — выкопали в итоге продукты неподалёку от этих вагончиков. Машину подогнали — всё загрузили и вернулись в «Днепр».

Я заведующей говорю: «С утра ничего не ел», ругаюсь с ней. Вижу, идёт рыжеватый мужичок, по бокам у него двое в костюмах. Спрашивает: «А можно покормить собаку?» Я: «Да», и опять к заведующей. Она говорит: «Сейчас что-нибудь найду». Я успокоился. И тут Кучма приходит и бросает кусок вырезки собаке. Я ему: «Мужик, ты что делаешь… Мы голодные, а ты мясо ­— собаке». Он: «Да вы что!» Попадаю к нему в номер, вижу звезду Героя соцтруда. Понимаю, что на кого-то нарвался, а на кого — не пойму. Впервые тогда попробовал карбонат, чёрную икру... И горилку с перцем пили. А Кучма, оказывается, на гитаре играет будь здоров. Поёт: «По пыльной дороге, под солнцем палящим закованный в цепи преступник шагал…». У меня по щеке слеза, подпеваю. Идиллия. Проспался, говорю: «Слушай, у меня тёща приезжает, а у нас машина сломалась». И вот концовка такая. Начальник мой на нервах, ждёт. Связи почти нет, он только понял, что Муравьёв что-то нащупал. С Москвы ему трезвонят. Стоит, курит. Едет крутая машина, правительственная. Он — сигарету в урну, по стойке «смирно». Открывается дверь, оттуда выпивший я вылезаю и пою: «Нога попала в колесо». Так закончилась эпопея с этой кражей.

Что ещё запомнилось? На Байконуре убийства были страшные. Раскопали ковшом землю, а там — скелет. Почти 15 лет лежал, сгнил весь. Я приехал и вижу дыру в черепе — понятное дело, криминал. Стали вычислять, что на этом месте было. Подняли архив. А в то время розыском военных занималась военная прокуратура. Но они дело возбудили по статье «дезертирство» и бросили в архив. Начали сопоставлять, кто примерно в то время там находился. Там была баня, и два солдата в ней убирались, их фамилии всплыли в связи с этим трупом. Что-то мы нашли: кажется, сапог истлевший, с фамилией. Причём, когда мы их задержали — одного в Чернигове, другого — во Владивостоке, оставалось до срока давности две недели.

Это самые мои ударные годы — пять лет на Байконуре. У нас был дружный коллектив, интернациональный: русские, украинцы, казахи, татары, чеченцы… Я, кстати, был первый в истории Байконура начальник УР, который ушёл на повышение — стал заместителем начальника управления. До меня эту должность называли «на вышибание».

После распада СССР для космодрома настали тяжёлые времена. В 1992 году стал думать о возвращении. Как раз в это время на Байконур прилетела делегация из Щёлковского района ­— глава администрации, начальник УВД... Предложили вернуться. Меня весь розыск провожал. Я поклялся: «Ребята, кто будет возвращаться в Россию, всем помогу». Потом и правда пришлось — не бросил никого, совесть чиста.

Время было лихое. В Щёлкове я был назначен старшим опером по особо важным делам — все убийства мои. Уже и напротив милиции начали стрелять. Я из морга на труп, с трупа в морг. Очень благодарен Аркадию Алексеевичу Цыганову — он работал по поиску без вести пропавших, мог вообще из кабинета не вылезать, но был как палочка-выручалочка. Получил я, допустим, информацию о преступнике, надо срочно выезжать на задержание — бежал к нему: «Аркаша, помоги». Он ничего не спрашивал, не жаловался — брал пистолет, и мы, нередко без машины, пешком шли по следам убийцы. Хороших слов заслуживают и Владимир Рожков, парень безотказный, смелый, и Михаил Сухов — надёжный опер, работяга.

Служа в главном управлении, за восемь лет я проехал от Кавказа до Камчатки всю страну, выезжал почти на все громкие преступления. Помню, например, убили консула Южной Кореи во Владивостоке — меня направили. Убийца оказался из Северной Кореи. Дело, правда, было связано со шпионажем, его потом передали в КГБ. В Корякском автономном округе раскрывал, на Дальнем Востоке, на Таймыре, в Кемерово, в Хабаровске… Всего не перечислить.

В период с 1997 по 2003 год меня часто посылали в Чечню — обычно три месяца там, и домой, а раз на полгода туда загремел. Здесь так красиво провожают, а прилетаешь — окопы, грязь, такой мрак кругом. В первых командировках ещё переживаешь, чтоб не убили, прячешься. А потом уже не боишься смерти — психологически тяжело. Приезжаешь домой, ночью горит зелёный огонёк на телевизоре, а кажется, что это снайпер целится — кидаешься под батарею.

В Чечне во временном отделе милиции я, в основном, своей работой занимался, розыском похищенных, без вести пропавших. В одной из командировок нашей группой руководил генерал Пронин, который позже возглавил ГУВД Москвы. Внутри базы нас охраняли омоновцы, за забором стояли чеченские бандиты. Помню, возил почту к министру МВД Ичкерии Махашеву под конвоем чеченцев с автоматами. Однажды я узнал, что за мою голову награду обещали —200 тысяч долларов. Об этом рассказал один чеченец, который когда-то был у меня в подчинении на Байконуре. Не знаю, как он меня нашёл, но я ему благодарен.

Помню, после освобождения корреспондентов челябинской газеты, похищенных в Чечне, Пронин поручил мне их сопровождать в Москву. Председатель Совета безопасности России Рыбкин прислал самолёт в Грозный. По пути могли перехватить, но мы проскочили, и завёл я людей в самый хвост самолёта. Тут же появились чеченцы с автоматами. Стоя на трапе, говорю: «Самолёт — территория России». Они: «Твои документы». Куда деваться? Вынимаю паспорт. Их главный при мне звонит кому-то: «Ибрагим, ну-ка в Лосино-Петровский смотайся, узнай, точно ли там живёт». У меня волосы дыбом встали. Простояли минут 20. И я слышу в телефоне: «Да, слушай, это такой мент, тут его все знают». Мне говорят: «Ну, мы тебе поможем в случае чего. Твоей жене с детьми». Что я пережил... Прилетели — ждали ОМОН, чтобы их перевезти. Получили сообщение о том, что нас якобы снайпер ждёт. Все на нервах, потом — в РУБОП, всякие формальности. И вот наконец — свобода. Я будто с какого-то острова прибыл, ещё даже не знал, что от станции метро «Щёлковская» ходят автолайны. Приехал, жена говорит: «Всё нормально». Погодя стал щупать, кто меня здесь проверял. Вычислил. Чеченец открыл свой ларёк на Щёлковском шоссе, мы с ним потом встретились, распили бутылочку за его счёт. Оказался неглупый парень, бывший мелкий чиновник чеченский. Стихи Пушкина читал наизусть.

Много было проверок на прочность. Помню случай в станице Шелковской — в бронированном кузове КАМАЗа без крыши приехали мы на рынок. Бандит в кузов кинул гранату. Все врассыпную, а я случайно посмотрел куда-то в небо — и её перехватил. Кто-то заметил, доложил. Я об этом молчал, потому что от начальства получили бы по полной. Столько людей погибли бы, если б граната была не учебной. А раз на Шелковской мы нарвались на взрыв моста. Меня вышвырнуло из машины, всю ночь пролежал в холодной горной реке, под звуки стрельбы.

У меня до сих пор болит душа за розыск. Мы за идею работали, не ради денег. До сих пор звонят бывшие коллеги из разных городов, спрашивают совета. Рад, что судьба так распорядилась, что я стал сыщиком. Хочу поздравить с юбилеем службы ветеранов уголовного розыска Щёлковского района, пожелать им здоровья. А молодым операм — стойкости и удачи».

Записала Дарья Пиотровская

Фото: Дарья Пиотровская

Источники[править]

 Эта статья содержит материалы из статьи «Громкие дела полковника Муравьёва», опубликованной на интернет-портале In-schelkovo.ru газеты «Время» и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
Creative Commons
Creative Commons
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии[править]

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.



Источник — https://ru.wikinews.org/w/index.php?title=Громкие_дела_полковника_Муравьёва&oldid=15808202