Диалог дряхлой ящерицы с толстокожим пеликаном

Материал из Викиновостей, свободного источника новостей

6 сентября 2016 года

Накануне в татарском театре «Нур» зритель увидел еще одну жемчужину театра с Арбата – «Крик лангусты» режиссёра-постановщика Михаила Цитриняка по пьесе канадского драматурга Джона Марелла «Смех лангусты».

На сцене — плетёная мебель, пляжный зонтик, жёлтое ковровое полотно, усыпанное камнями, софиты имитируют яркий солнечный свет. Зритель перемещается из зала на морской берег под палящее солнце.

На мгновение меркнет свет и начинается действие. Импровизированный пляж, кресло лежит на боку, рядом с ним — героиня пьесы — 77-летняя актриса Сара Бернар в исполнении заслуженной артистки России Юлии Рутберг. Она похрипывает, обнажая немощность и бессилие хрупкой пожилой женщины. Её секретарь Жорж Питу (заслуженный артист России Андрей Ильин) подбегает и суетливо возвращает старуху обратно в кресло. Он в неуместном для пляжа костюме, на ногах лакированные туфли, очки на носу в сочетании с галстуком-бабочкой создают образ большой нелепости.

Старуха достаёт и мучает бедного Питу капризами и прихотями, требуя принести то зонтик, то граммофон, то рукописи или коньяк. Но большинство просьб сводится к одному: перевоплотиться в роль того или иного партнёра по сцене и дать ей возможность играть. Сара живет, пока играет, она молодеет, вдохновлённая ролью. Как только она отвлекается, и верный слуга напоминает о реальности, у нее начинается кашель, голос становится усталым, Сара умирает. Актёр не живет вне театра — вот о чём этот монолог. Монолог, потому что в большей степени Сара общается сама с собой, её секретарь выполняет вспомогательную функцию, перевоплощаясь то в одного, то в другого персонажа. Актриса не может существовать без театра. Она продолжает играть, даже будучи прикованной к креслу на побережье под палящим солнцем.

Бернар играет себя разных возрастов: 11-летнюю оставленную в приюте девочку, 27-летнюю дочь недовольной её актёрской деятельностью матери, 37-летнюю влюблённую женщину и 77-летнюю старуху-инвалида без правой ноги.

Очень впечатляет игра Андрея Ильина: потакая прихотям старушки, он мастерски перевоплощается из брюзжащего секретаря в озабоченную бытом мать-куртизанку взрослой дочери, в ласковую и великодушную настоятельницу приюта, в хриплого меркантильного матерщинника-директора театра. А вот он уже доктор, объясняющий неизбежность ампутации. В конце спектакля Ильин становится Оскаром Уайлдом: он сидит на берегу и рассказывает историю о лангустах, о последних романтиках и суетливой толпе, жаждущей уничтожить друг друга.

День и ночь сменяют на сцене друг друга зонтами. Днём, по всем законам логики, белый. Ночью — чёрный зонт. Декорации на сцене, свет софитов, костюмы актёров — всё указывает на безжизненность, во всём читаются нафталиновые нотки, отражающие цвет песка. Недаром песок в народном творчестве часто упоминается в сочетании со старостью.

За весь спектакль Бернар несколько раз иронично называет себя Старой дряхлой ящерицей. «Старая дряхлая ящерица, валяющаяся без дела на солнце», — говорит она. Тем не менее шум моря, сопровождающий весь спектакль, напоминает о некогда былой жизненной силе, эмоциях, к которым так стремится вернуться и окунуться в них бывшая звезда театра. Стихия и сила есть и в окружающем мире, и в душах героев. Они не утратили вместе с молодостью бунтарство, азарт, жизнь!

Актриса Юлия Рутберг намного моложе своей героини, но перевоплотившись в образ старухи, бесподобно передаёт внешнюю слабость тела, оставаясь в душе молодой и сильной Бернар. Сара хочет вырваться наружу, побежать, снова любить и быть любимой, глаза актрисы передают душевное состояние немолодой Сары Бернар.

Юлия Рутберг практически не двигается по сцене, но зритель вместе с ней переносился то в вагон поезда, то на премьеру спектаклей, то в объятья возлюбленного, то в приют или в дом матери. Всю суету на сцене создаёт Андрей Ильин: он бесчисленное количество раз мечется от импровизированного пляжа до кабинета своей работодательницы, рвёт на себе клочьями волосы, сопротивляясь просьбам беспокойной души Сары.

При очередном диалоге с Жоржем Питу, но уже в роли Оскара Уайлда, Сара называет своего секретаря «толстокожим пеликаном», а в ответ получает историю о лангустах. Оказывается, «эти существа, за всю свою жизнь, не обладая органами чувств, не издают никаких звуков. И только когда повар сворачивает им шею, они издают свой первый и последний крик, больше напоминающий смех».

И тут Бернар вспоминает о новой пьесе молодого поэта, не так давно принесённой ей с просьбой сыграть в ней главную роль. Актриса, расцветая на глазах, поднимается сама на ноги, вдохновлённая новой ролью. Просит Питу дать согласие поэту, при условии, что он перепишет возраст героини — сделает её моложе.

Спектакль длится всего один акт. За это время зрители вместе с героями успевают проводить и встретить день на море, увидеть рассвет и закат жизни великой актрисы — Сары Бернар.

Источники[править]

Creative Commons
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Диалог дряхлой ящерицы с толстокожим пеликаном», автор: Элина Гарипова, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии[править]

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.