Маленький гений «ужасного ребенка» по-ульяновски

Материал из Викиновостей, свободного источника новостей

18 октября 2016 года

Бывает, уходят годы, зачастую десятилетия на то, чтобы стать феноменом. Ульяновский “ужасный ребенок” (именно так переводится с французского название театра) совершил стайерский забег от неизвестного к необходимому со спринтерской скоростью – за восемь лет. И стал первым и пока единственным в городе камерным театром.

В нем, как в трансформере, может быть от 20-ти до 60-ти мест. А зритель, решивший посетить более двух спектаклей, должен быть готов, что сцена и места для публики постоянно перемещаются. В общем, ничего удивительного, если знать, что основатель и художественный руководитель “Enfant Terrible” Дмитрий Аксёнов по основной специальности театральный художник. И не просто сценограф, а первый в Ульяновске лауреат национальной театральной премии “Золотая маска” за оформление оригинального кукольного спектакля “Чудесные странники”, до сих пор идущего в репертуаре.

Впрочем, “Enfant Terrible” театр в большей степени драматический. А кукольный спектакль один из экспериментов Аксёнова и его уникальной труппы. Вершиной их экспериментаторства стало в 2012 году “Волшебное кольцо”. Вроде бы известная многим с давних лет архангелогородская сказка в изумительном пересказе Бориса Шергина, знакомая с детских лет по одноименному мультфильму. Но в ульяновском театре-студии она трансформировалась в новый изобретенный в стенах театра жанр — “балаганъ-экспромтъ”, оцененный по достоинству лауреатством на фестивале “ПостЕфремовское пространство”. С тех пор “Enfant Terrible” — любимый театр, по ее собственным словам, дочери одного из реформаторов МХАта, театроведа Анастасии Ефремовой.

А началось все в 2008-м, когда в фестивале региональных театров “Лицедей” театр Аксёнова впервые участвовал со спектаклем “Трижды три”. Новорожденный коллектив сразу же стал лауреатом. С тех пор было поставлено два десятка спектаклей по пьесам Платонова и де Филиппо, Мрожека и Уильямса, Лескова и Володина, Вайса и самого Аксёнова. Здесь не гонятся за количеством, во главе угла — качество. Последней заметной премьерой театра-студии стала сценическая версия повести Куприна “Гранатовый браслет”.

“Enfant-terrible” живет, несмотря на временно возникающие трудности, растет его популярность, есть у коллектива даже некое подобие фан-клуба. Хотя Аксёнову больше по вкусу термин «сообщество единомышленников»: творческое кредо театра не предусматривает угодничества вкусам публики. Здесь не гонятся за сиюминутной модой, обеспечивающей устойчивый кассовый интерес и, как следствие, хороший заработок. Точнее Аксёнова, определяющего мировоззренческую позицию коллектива, не скажешь:

“Люди рождаются для созидательного общения, для того, чтобы жизнь была радостной и плодотворной, чтобы потом умереть с чистой совестью, с чувством, что оставляешь потомкам плоды своих трудов, своего творчества. Это важнее денег и прочих атрибутов материального благополучия… Яркие чувства — это всегда риск, иногда смертельный, это неизбежные взлеты и падения, ошибки и удары судьбы. Главное, чтобы в театре не было безнадеги и уныния”.

Их на сцене “Enfant-terrible” не может быть по определению. Все спектакли театра о битвах человеческого духа и о непременных победах над химерами всех видов и мастей. Театр для худрука и его актеров — это один из путей открытия правды, ее осознания и возможности прочувствования. Тут не слукавишь. Даже недоиграть и переиграть обстоятельства не позволяют.

Зрители на первом ряду обычно видят актеров на расстоянии вытянутой руки. А в спектакле “Неизвестный цветок” публика, вообще, сидит с актерами за одним столом! В условиях подобной камерности можно только жить в предлагаемых обстоятельствах.

Редчайший, кстати, случай в истории современного российского театра, когда воздух театральной провинции оказался весьма заманчив, а почва питательной для актера столичного уровня. Некоторое время назад труппу “Enfant-terrible” пополнил московский актер Андрей Галактионов, известный по сериалам “Тайный знак”, “Московская сага”, “Каменская”. Такой вот поиск земли обетованной.

А еще этот театр — буквально намоленный. Здесь каждый кирпичик руки актеров помнит. Труппа сама себе и бутафоры, и декораторы, и костюмеры, и электрики, и даже сантехники. Сами вычищали полуподвальное помещение, пусть и в центре города, превращая цокольный этаж жилого дома в настоящий театр. Настоящий — значит живой, где нет места ужимкам провинциальных див и премьеров. Но есть слово, действие и взаимодействие, которые рождаются здесь и сейчас. И никогда не повторятся на следующем спектакле. Потому что возникнут новые. В этом студийность в лучшем смысле этого слова, — в традициях, заложенных Станиславским, Мейерхольдом, Таировым. Хотя Аксёнову все-таки ближе Товстоногов. Во всяком случае, стенограммы репетиций в Ленинградском БДТ — настольная книга худруга, его учебник и главный университет.

Кстати, у “еnfant-terrible” во французской лингвистике есть еще одно толкование, менее распространенное, но, как кажется более подходящее к ульяновскому театру-студии — маленький гений. Убедиться в этом несложно. Достаточно приехать в провинциальный город на Волге. Поверьте, хотя бы ради “Enfant-terrible”, это сделать стоит. Театралы, во всяком случае, не пожалеют…

Источники[править]

Creative Commons
Creative Commons
Эта статья содержит материалы из статьи «Маленький гений “ужасного ребенка” по-ульяновски», автор: Николай Владимиров, опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии[править]

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.