Найдено утерянное стихотворение Набокова «Горести Человека завтрашнего дня»

Добавить ссылки
Материал из Викиновостей, свободного источника новостей

9 марта 2021 года

Владимир Набоков

Стихотворение Владимира Набокова The Man of To-morrow’s Lament («Горести Человека завтрашнего дня»), написанное в 1942 году от лица Супермена, впервые опубликовано в Британии. Текст стихотворения считался утерянным. Его обнаружил литератор Андрей Бабиков в архиве американского публициста Эдмунда Уилсона, одного из наиболее влиятельных литературоведов США прошлого века.

Творчество Набокова нередко вспоминается в контексте его наиболее известных произведений — культовой «Лолиты», книг «Камера обскура», «Бледный огонь», «Пнин» и многих других романов, ставших классикой мировой литературы. Но недавнее открытие, сделанное в библиотеке Йельского университета, позволяет взглянуть на писателя и с другой стороны — как, возможно, первого признанного классика, писавшего о героях комиксов.

Эдмунд Уилсон хорошо знал Набокова и даже работал с ним над несколькими литературными проектами (например, переводом на английский пьесы Александра Пушкина «Моцарт и Сальери»).

Как пишет издание Times Literary Supplement, опубликовавшее утерянное стихотворение, Набоков отправил его Уилсону (который помогал ему в США) в 1942 году. Писатель упомянул, что именно с подачи Уилсона было написано стихотворение.

После этого работа Набокова ушла Чарльзу Пирсу, одному из редакторов журнала The New Yorker. В сопроводительном письме Набоков, на тот момент проживавший в США два года, отметил, что «испытывает невероятные затруднения в изъяснении на новом для себя языке», указав на возможные грамматические ошибки и неточности.

Пирс, тем не менее, отказал писателю в публикации. На тот момент Набоков еще не пребывал в статусе классика (ставшая бестселлером «Лолита» вышла лишь 13 лет спустя), и Пирс посчитал, что американская публика не поймет произведение автора.

«Пирс вряд ли мог представить, что отказ в публикации в The New Yorker, возможно, первого в мире стихотворения о Супермене, будет означать, что это произведение так нигде и не будет опубликовано, — приводит слова Андрея Бабикова The Guardian. — Так же как и вряд ли мог представить, что автор […] к концу 1950-х станет всемирно известным писателем […], а отклоненное стихотворение станет потерянной страницей в его творческой биографии».

Набоков был, возможно, первым (и явно одним из немногих) известных писателей, кто решил посвятить литературное произведение персонажу комиксов. «Горести Человека завтрашнего дня» не были посвящены подвигам Супермена или его борьбе со злом. Напротив, Набоков поднял весьма деликатную тему, которую даже сами авторы комиксов о «Человеке из стали» не так-то часто поднимали: невозможность иметь детей (и в целом физической близости) с возлюбленной Супермена, Лоис Лейн.

В тексте Набоков делает отсылку к шекспировской трагедии «Король Лир» (персонаж которой, граф Кент, является тезкой Кларка Кента, то есть Супермена). Помимо этого Набоков, вероятно, использует цитату с обложки комикса Superman #16 — на ней Лоис Лейн смотрит на статую Супермена и произносит фразу «О, Кларк — ну разве он не прекрасен?!»

Ниже приводится оригинальный текст стихотворения из журнала Times Literary Supplement. В сети также появились несколько переводов на русский язык (к примеру, один из них был опубликован на странице веб-журнала «Мир Фантастики»).

«The Man of To-morrow’s Lament

I have to wear these glasses — otherwise,

when I caress her with my super-eyes,

her lungs and liver are too plainly seen

throbbing, like deep-sea creatures, in between

dim bones. Oh, I am sick of loitering here,

a banished trunk (like my namesake in «Lear»),

but when I switch to tights, still less I prize

my splendid torso, my tremendous thighs,

the dark-blue forelock on my narrow brow,

the heavy jaw; for I shall tell you now

my fatal limitation ... not the pact

between the worlds of Fantasy and Fact

which makes me shun such an attractive spot

as Berchtesgaden, say; and also not

that little business of my draft; but worse:

a tragic misadjustment and a curse.

I’m young and bursting with prodigious sap,

and I’m in love like any healthy chap —

and I must throttle my dynamic heart

for marriage would be murder on my part,

an earthquake, wrecking on the night of nights

a woman’s life, some palmtrees, all the lights,

the big hotel, a smaller one next door

and half a dozen army trucks — or more.

But even if that blast of love should spare

her fragile frame — what children would she bear?

What monstrous babe, knocking the surgeon down,

would waddle out into the awestruck town?

When two years old he’d break the strongest chairs,

fall through the floor and terrorize the stairs;

at four, he’d dive into a well; at five,

explore a roaring furnace — and survive;

at eight, he’d ruin the longest railway line

by playing trains with real ones; and at nine,

release all my old enemies from jail,

and then I’d try to break his head — and fail.

So this is why, no matter where I fly,

red-cloaked, blue-hosed, across the yellow sky,

I feel no thrill in chasing thugs and thieves —

and gloomily broad-shouldered Kent retrieves

his coat and trousers from the garbage can

and tucks away the cloak of Superman;

and when she sighs — somewhere in Central Park

where my immense bronze statue looms — «Oh, Clark ...

Isn’t he wonderful!?!», I stare ahead

and long to be a normal guy instead.		»

Перевод в «Мир Фантастики» (Александр Гагинский):

«

Печаль Человека Завтрашнего Дня

Я на неё любуюсь сквозь очки,

иначе портят вид супер-зрачки:

и лёгкие, и печень видно мне —

пульсируют, как осьминог на дне,

между костями. Изгнан в этот мир,

как тёзка Кент, о ком писал Шекспир,

я вовсе не горжусь, надев трико,

могучей грудью, крепким кулаком,

игривым чубом выше синих глаз,

поскольку должен я признать сейчас

мой роковой предел… Не в том он, как

Фантазию удерживает Факт,

который мне не даст обрушить гром

на тихий Берхтесгаден; и не в том,

как в армии я службу пропустил,

а в горестном неравновесьи сил.

Я молод, соком жизни наделён

и, как нормальный юноша, влюблён —

но должен своё сердце я смирить,

иначе в браке я могу убить.

В порыве страсти я бы, как вулкан,

разнёс невесту, номер, ресторан,

ещё один, поменьше, за углом,

пяток машин — и, дай бог, всё на том.

А коль она переживёт ту ночь —

каких родим мы сына или дочь?

Какой кошмар явиться может нам,

размазав акушеров по стенам?

В два года он начнёт крушить столы,

ломать ступени, пробивать полы,

в четыре будет он на дно нырять,

в пять лет — в горящей топке отдыхать,

к восьми начнёт считать он поезда

игрушками, а к девяти годам

врагов моих на волю пустит он,

я с ним сражусь — и буду побеждён.

Вот почему, летая в небесах,

в плаще, трико и боевых трусах,

ловя воров, я остаюсь угрюм

и хмуро надеваю свой костюм,

чтоб появился вновь верзила Кент

и плащ убрал великий Супермен.

Когда она у памятника мне

в Центральном парке шепчет в тишине:

«О, Кларк, он просто чудо!», я молчу.

Всю жизнь таким, как все, я стать хочу.

»

Источники[править]

Эта статья содержит материалы из статьи ««Горести Человека завтрашнего дня»», опубликованной VOA News и находящейся в общественном достоянии (анг., рус.). Автор: Русская служба «Голоса Америки».
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии[править]

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.



Источник — https://ru.wikinews.org/w/index.php?title=Найдено_утерянное_стихотворение_Набокова_«Горести_Человека_завтрашнего_дня»&oldid=10008242