Владимир Познер: Статья Гусева абсолютно нормальная

19 марта 2013 года

19 марта 2013 года состоялась очередная презентация книги «Их Италия. Путешествие-размышление по „сапогу“», на этот раз в «Доме книги» на Новом Арбате. Эта книга продолжает проект Владимира Познера и Ивана Урганта, начатый их совместными путешествиями по Америке и Франции. Проект пользуется бешеной популярностью, на каждой презентации — а их в Москве прошло уже не менее пяти, включая самую первую в ресторане Geraldine — яблоку было негде упасть. Такой успех, несомненно, обусловлен магнетической личностью Владимира Познера, по сути единственного автора проекта, что и следует из выходных данных книги. Иван Ургант выступает лишь в качестве компаньона в путешествиях. По словам Познера, Иван — вовсе не такой простой «балагур», каким может показаться, а тонкий, умный и глубокий человек, умеющий талантливо острить, иногда, впрочем, перегибающий палку. Как бы то ни было, Познер не нуждается в присутствии своего остроумного компаньона, чтобы собирать полные залы желающих приобрести его книгу и получить памятный автограф.

Из-за огромного числа покупателей общение автора с аудиторией каждый раз длится не более получаса, еще часа два уходят на автограф-сессию. Однако читатели, побывавшие на нескольких презентациях, имели возможности услышать от Познера немало интересного, и не только об Италии. Разговор строится, в основном, на сравнении национальных характеров и неумолимо выезжает на сравнение национальных кухонь. Собственно, эти два ингредиента и составляют основу фильмов и написанных по ним книг, что приносит проекту дополнительные очки. Каждому интересно узнать, какой народ больше всего похож на русских. И Владимир Познер отвечает: не итальянцы, не американцы и даже не французы, а ирландцы. Они, как и русские, непредсказуемы в переменах настроения, любят выпить и очень талантливы. Если же говорить об итальянцах, то уникальность этого народа в том, что им удалось сохраниться с глубокой древности до наших дней, в отличие от, к примеру, древних греков или египтян.

Если вы посмотрите на прижизненные бюсты римлян — императоров или не императоров — и посмотрите на сегодняшних итальянцев, вы найдете что они очень похожи. Это всё те же люди. Почему они сохранились? Любопытный ответ на это: потому что они не сопротивлялись завоевателям. Они им подчинялись, улыбались, служили — и презирали. Но жили. Так постепенно возник народ, который законов вообще не признает. Для которого главное — семья. Не только родственники, а в самом широком смысле — близкие люди. Ради семьи итальянец пойдет на всё. Он очень плохой вояка. Воевать они не любят, не хотят и не умеют. А вот защитить свою семью — это совсем другое дело. И это для него есть закон, а не те законы, которые где-то там принимают. Так родилась мафия, на Сицилии, и другая итальянская организованная преступность.

Познеру совсем не нравится «высокая» итальянская кухня, в отличие от французской, зато нравится кухня повседневная. И снова вопрос, а как насчет русской кухни? На вкус Познера, она «тяжеловата», и любит он её выборочно: супы («грибные особенно, солянки, щи»), закуски («Россия — чемпион по закускам»), пельмени («однажды я съел при свидетелях 300 пельменей — ну, конечно, с пивом»), водка. Блинов не ест. «Научился любить холодец. Сначала терпеть не мог, но теперь — с хреном, под водочку…».

Владимир Познер, являя собой образец космополита, регулярно затрагивает тему патриотизма, но особенно часто ему эту тему предлагают собеседники. Любимый город Познера — Париж, где он родился. Русским себя никогда не считал и не считает. Понимает, что востребован именно в России, где и работает, не испытывая к стране глубоких чувств. Что касается типичного итальянца, то, по наблюдениям Познера, он становится патриотом своей страны, только когда болеет за футбольную сборную. Всё остальное время итальянец — патриот своей «малой родины», города или иной местности. Её он воспринимает совершенно обособленно от остальной Италии, до которой ему нет дела.

Отвечая на вопрос о «миссии журналиста», Владимир Познер сказал, что такого понятия, на его взгляд, не существует. Есть лишь работа журналиста — информировать, не навязывая оценок, предоставляя возможность читателю или зрителю сделать собственные выводы. Однако затем Познер признал, что «миссия» у проекта всё же есть: «открывать глаза», развеивать мифы, бытующие о различных народах и культурах.

Под занавес встречи неожиданно всплыла тема журналистской совести и солидарности, Владимир Познер привёл известное изречение немецкого пастора-антифашиста Мартина Нимёллера (в вольном изложении): «Когда пришли за евреями, я промолчал, потому что я не еврей. Когда пришли за коммунистами, я промолчал, потому что я не коммунист. Когда пришли за профсоюзными деятелями, я промолчал, потому что я не член профсоюза. Когда пришли за католиками, я промолчал, потому что я не католик. А когда пришли за мной, некому было говорить». Сказано это было по поводу нашумевшей истории с публикацией «Политическая проституция сменила пол» журналиста «Московского комсомольца» Павла Гусева:

Статья Гусева абсолютно нормальная. И мне очень интересно, проявят ли журналисты солидарность по отношению к Гусеву. Станут ли журналисты защищать его, или же «ну, это же Гусев, это не я»… Пока ты не поймёшь, что пришли за ним, а это значит, что за тобой пришли, и пока ты не будешь протестовать — будут приходить. А когда поймут, что уже нельзя приходить, потому что сразу образуется сопротивление…

Следующая и, по всей видимости, заключительная часть проекта будет посвящена Германии. Таким образом, число путешествий-размышлений достигнет четырех, зрители увидят ещё десяток серий, читатели получат очередную книгу, а коллекция Владимира Познера пополнится ещё несколькими сувенирными кружками, которых у него уже около трёхсот.