Елена Гусева: «Мне важно, чтобы партия меня захватывала: и музыкой, и историей»

18 февраля 2018 года

Опера, весьма популярная в Европе, на российских подмостках - гостья редкая. В преддверии премьеры своими впечатлениями о работе над спектаклем делится солистка оперной труппы Музыкального театра, исполнительница титульной партии – Елена Гусева.

Елена, прошедший год и нынешний сезон выдались невероятно плодотворными для Вас. Вы участвовали в постановке «Игрока» Сергея Прокофьева в Венской опере, где спели Полину. По сути, сезон начался оперой ХХ века, и оперой ХХ века продолжается. Давайте поэтому начнем с Полины.

Полина в «Игроке» — не первая моя встреча с оперной музыкой Прокофьева. Я уже была Наташей Ростовой в постановке «Войны и мира» в нашем театре. Но Наташа и Полина — это два абсолютно разных Прокофьева. Получив предложение я подумала, что легко выучу партию, ведь я пела Наташу! У Прокофьева свое письмо, свой язык, и мне этот язык близок, понятен, он мне интересен. Но, такого Прокофьева, как в «Игроке», я не знала. И когда я включила запись «Игрока» в первый раз, я даже не смогла проследить по нотам увертюру! Это был шок. Но он быстро сменился «спортивным интересом»: поют же другие, и я спою. И я стала учить мою Полину, погружаться в эту захватывающую музыку, в этот странный образ. Кстати, я учила Полину, много слушая запись «Игрока» с Маквалой Касрашвили, которая исполняла эту партию в знаменитом спектакле Большого театра.

«Погружение», по всей видимости, было успешным. Т.к. интендант Венской оперы Доминик Майер отметил после премьеры, что все, кто видел и слышал Ваше исполнение Полины, всякий раз будут вспоминать его, слушая «Игрока».

Вся работа в Вене над «Игроком» была очень интересной, похожей на то, как работают у нас в театре. Каролина Грубер — режиссер-постановщик спектакля, как и наш художественный руководитель Александр Борисович Титель — не только режиссер, но и педагог. Она даже призналась мне как-то в разговоре, что не знает, чему отдает душевное предпочтение: постановкам или работе со студентами. Так вот, она тоже собирает артистов перед каждой репетицией, разбирает роли, говорит с нами, обсуждает взаимосвязи героев, их чувства. И дирижер спектакля Симона Янг все время была с нами: в классах, на рояльных репетициях, тщательно работала с каждым солистом. И даже Доминик Майер приходил к нам и на прогоны, и на генеральные. И вот такая замечательно слаженная работа привела к тому, что перед премьерой я практически не волновалась. Так тщательно все было с нами сделано. Да и сама обстановка в Венской опере — удивительно доброжелательная! К тому же в постановке участвовали солисты, с которыми я работала и в театре Станиславского — Елена Максимова и Дмитрий Ульянов. Совсем, как дома!

И вот после «Игрока» Вы снова обращаетесь к опере ХХ века. Теперь это «Енуфа».

Красота музыки большинства композиторов XX века скрыта от ушей неподготовленного слушателя. В работе над ней мы открываем для себя эту красоту и всячески пытаемся донести ее до зрителя. В ней буквально в каждой фразе - невероятная смена эмоций, состояний, настроения. Ведь эта музыка идет от речевой интонации.

Яначек как раз и считается композитором, принесшим в оперу прозаический текст, вокальная строчка в его партитурах рождена именно человеческой речью.

Учить, конечно, такой текст непросто. У нас процесс этот продолжается до сих пор. Уже на сценических репетициях. Как говорится — «доучиваем с ногами». Сложность еще вот в чем: мы поем на русском языке. А в вокальных партиях заложена фонетика чешского языка. Хоть это и славянский язык, но интонации-то другие! Ударения другие в чешском, у нас получаются синкопы, которые не свойственны нашей речи. Бывает, что приходится что-то менять прямо на репетиции, подыскивая более точное, ёмкое слово. И все 20 человек, находящиеся на сцене, предлагают свои варианты. Такая всеобщая творческая обстановка. Все соучаствуют.

А, если предложат спеть Енуфу где-то за границей, трудно ли будет переучивать на чешский, или знание партии облегчит процесс?

Отчасти облегчит. По ряду причин. Но мне кажется, что переучивать на другой язык — все равно, что учить заново. Ещё в «Енуфе» есть, и чисто технические сложности: у меня в партии много высоких нот, которые написаны мелкими длительностями. И брать их надо безо всякой подготовки. В музыке XIX века, скажем, любой ход наверх подготовлен. А здесь: влетел — вылетел. Очень трудно.

Да и оркестровка у Яначека в «Енуфе», прямо скажем, не «прозрачная».

Мы сейчас на репетициях ищем необходимый баланс голоса и оркестра. Там есть такие эпизоды, где дирижер просит от меня буквально крика. Но я все равно считаю, что этот крик должен быть подкреплен дыханием, практически пропет, хочется сделать это как-то грамотно. Я ведь оркестр, если он играет слишком громко, не перекричу в любом случае. Мы должны друг к другу приспособиться, не теряя эмоциональной напряженности.

А Вы можете сказать, что музыка в «Енуфе» красивая?

Конечно! В этой опере очень много красивых мелодий. А еще она невероятно сильная!

А как Вы относитесь к своей героине? Что, по-вашему, в ней главное?

Раньше, когда я только пришла в театр и работала над своими первыми ролями, бывало, я никак не могла принять те или иные поступки своей героини. Сейчас же, в силу своего жизненного и уже артистического опыта, я могу пристроить к себе любую героиню, любую режиссерскую задачу. Когда я понимаю задачу, я могу прожить свою роль.

Енуфа проходит невероятно сложный путь. По сюжету оперы разница между первым и третьи действием — 7-8 месяцев, но за этот период моя героиня взрослеет на самом деле на целую жизнь. От влюбленной девочки до молодой женщины с совершенно иным теперь взглядом на мир. И это невероятно интересно! Я люблю свою Енуфу за сильные эмоции, за страсть, за интересную судьбу. Трагическую судьбу!

Но все же есть «свет в конце тоннеля»?

Свет именно в самом конце: в конце длинного, страшного тоннеля судьбы Енуфы.

Сейчас Вы участвуете в премьере «Енуфы», предыдущая Ваша премьера на родной сцене «Пиковая дама», где Вы исполнили партию Лизы. Между этими двумя премьерами Вы спели Ярославну в «Князе Игоре» в Гамбурге, Мими в «Богеме» в Берлинской Дойче опер, Полину в Вене. Разные театры, разные принципы работы… Ваши впечатления?

В Вене, как я уже говорила, работалось очень комфортно. Вообще, когда ты участвуешь в новой постановке, на которой сосредоточены все силы театра, — это большое количество репетиций, тщательная и подробная работа. Когда же ты приезжаешь в театры, работающие по системе stagione на ввод, — это может быть лишь два-три дня на мизансценические репетиции. Бывает, что без оркестровых. Ты выходишь на сцену и там, фактически, по-настоящему знакомишься с партнерами и самим спектаклем. Получается все очень поверхностно. В таких случаях публике лучше приходить на последний спектакль серии, когда уже все спелись и сыгрались (смеется). У нас же в театре даже вводы происходят с большим количеством репетиций и очень кропотливой работой. Я люблю репетировать. И если я сделала партию здесь, в Москве, с Александром Борисовичем (Тителем - ред.), то я смело могу с этой партией ехать в любой театр.

Следующий, сотый для Музыкального театра сезон, Вы начнете снова с ХХ века — театр откроется возобновлением «Войны и мира». Какой будет теперь Ваша Наташа Ростова?

Не знаю… Пойму это, когда начнутся репетиции. Точно другой. Зато я знаю, что партию вспомню быстро. Мы так много над ней работали, я настолько ее «пропустила через себя», что точно знаю, - вспомнится сразу.

А до Наташи Ростовой..?

Летом я спою Лизу в «Пиковой даме» в спектаклях Савонлиннского фестиваля, надеюсь, в мае спою Аиду здесь.

Енуфа, Лиза, Аида… Плюс, то, что Вы уже поете несколько сезонов — Мадам Баттерфляй, Татьяна… Самые трудные, самые драматичные сопрановые партии!

Мне важно, чтобы партия меня захватывала: и музыкой, и историей. Тогда интересно работать, интересно погружаться в роль, проживать жизнь своей героини.

Источники

Creative Commons

Эта статья содержит материалы из статьи «Елена Гусева: «Мне важно, чтобы партия меня захватывала: и музыкой, и историей»», опубликованной Ревизор.ру и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) — указание автора, оригинальный источник и лицензию.

Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.

Мнения

Пожалуйста, прочтите правила общения и оформления реплик на портале Викиновости

Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.

Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.

Несколько советов по оформлению реплик:

• Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
• Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
• Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
• Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.

Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.

Добавить комментарий