Виталий Качкин: «Уголовный розыск – это призвание и стиль жизни»

Добавить ссылки
Материал из Викиновостей, свободного источника новостей

3 мая 2018 года

Пятого октября этого года исполнится 100 лет службе уголовного розыска, одной из главных задач которой во все времена было предотвращение и раскрытие преступлений. В эту службу  направлялись работать лучшие из лучших. По инициативе заместителя председателя Совета ветеранов межмуниципального управления МВД России «Щёлковское» Нины Медведевой мы начинаем рассказывать о старшем поколении сотрудников службы уголовного розыска, элите органов внутренних дел. Сегодняшний собеседник – майор полиции Виталий Качкин.

— Виталий Алексеевич, когда вы поняли, что хотите стать милиционером?

— Я родился в Рязани. Мой отец по окончании строительного техникума получил распределение на одно из щёлковских предприятий. Отработав какое-то время там, его пригласили на службу в ОВД Щёлковского УВД на должность оперуполномоченного в ОБХСС (отдел борьбы с хищениями социалистической собственности). Мне тогда было около пяти лет, и с той поры, как увидел отца в форме, узнал, кто такой дядя-милиционер, я от папы уже ни на шаг не отходил. Ещё школьником ездил с ним на какие-то не опасные задания. А позже стал внештатным сотрудником ОБХСС. Участвовал в «контрольных закупках», сидел в засадах. В 1994 году папа получил должность заместителя начальника Щёлковского УВД по кадровой работе. И вот однажды я без предупреждения пришёл к нему трудоустраиваться. Спросил: «Алексей Иванович, какие есть вакансии в настоящее время?» Он назвал несколько отделов, в том числе уголовный розыск. Я сразу сказал, что хочу туда.

— А почему именно эта служба?

— Вы знаете, я рос таким «живчиком», занимался спортом. Помотавшись с отцом, увидев, что такое оперативная работа, почувствовал азарт и грезил о засадах, задержаниях, пистолетах-автоматах... Я учился во ВЗИИТ (Всесоюзный заочный институт инженеров железнодорожного транспорта в Москве), и с неполным высшим, по тем временам, подходил на офицерскую должность. Отец стал меня отговаривать: «Куда ты лезешь? Ты не знаешь, что это такое, ты себе жизнь сломаешь». Пригласил даже сотрудника розыска, чтобы он рассказал, как там тяжело. Я упёрся: «Хочу, и все». Хотя были на тот момент вакансии в более «спокойных» службах.

— По какой линии вы начали работу?

— Моя первая должность — оперуполномоченный уголовного розыска по линии борьбы с кражами и угонами автотранспорта. Причём я попал в напарники к тому человеку, который вместе с отцом меня отговаривал. Прошёл стажировку. Через год мне было присвоено звание младшего лейтенанта, с этой маленькой звёздочки началась моя карьера. Отмечу, что, конечно, борьба с угонами — была в приоритете, но к раскрытию тяжких, резонансных преступлений — убийств, изнасилований, крупных серий краж часто привлекался весь личный состав.

— Расскажите какую-нибудь историю, запомнившуюся с тех времён?

— Историй много, даже не знаю, что выбрать. Помню, образовалась в районе преступная группа — почти каждый день были кражи автотранспорта и реже — угоны. Разъясню, в чём разница. Кража транспортного средства производится с целью наживы — продать, разобрать на запчасти. А угон — это когда вор покатался и бросил машину. Так вот, продолжались такие преступления долго, около двух лет. Когда нам удалось установить личности, одного из них поймали быстро, а за вторым, несовершеннолетним, пришлось побегать. Эта группа была уже на контроле в министерстве. Как-то раз мой друг Анатолий был на суточном дежурстве, а я задержался, писал отчёт. И вот, сыграло у меня, видимо, шестое чувство. Говорю коллеге: «Толь, чувствую, надо брать этого товарища». А он мне: «Ты же знаешь, мы все адреса его объездили уже». «Давай, — говорю, — попробуем ещё раз». Дело было зимой, ночью. Квартира угонщика — на первом этаже. Подошли мы к балкону, на снегу увидели свежие следы. Напарник остался под окнами, я пошёл в дом. Родители вора привыкли, что мы каждый день появляемся. Отец его, как всегда, сказал: «Идите, смотрите. Его тут нет и не будет». Но какая-то нотка странная была в его голосе. Я осмотрел квартиру, в комнату захожу — постель застелена, но примята. Открываю шкаф, а там, согнувшись, сидит молодой человек. Сопроводили мы с напарником его в отделение. У нас уже целый талмуд хранился со списком угнанных машин. Задержанный многое и не помнил. Всю ночь просидели с ним, ставили крестики напротив эпизодов, которые он за собой признавал. В результате его поимки много автомобилей было возвращено владельцам.

— А случались ли у вас «провалы» по службе?

— Конечно. Как мы первого из тех двух угонщиков ловили — отдельная история. Задержали уже, получили санкцию на обыск и отправились по адресу, где этот парень проживал. И он с нами. Прошлись по зданию, осмотрели — дом маленький, деревянный, один вход, два окна. Что меня удивило — вроде дом такой невзрачный, а туалет внутри. Начинаем проводить обыск. Задержанный просится в туалет. Сотрудник зашёл, проверил — бункер без окна, деться некуда. Запустили. В наручниках, естественно. Минута проходит, зовём — ответа нет. Дверь открываем — пусто. Как так? Смотрим друг на друга, понять не можем. Потом люк нашли под половиком. Задержанный юркнул в подземный ход, вылез за участком, в бурьяне, и убежал. Мы, правда, поймали его снова дня через два. Сказал, с девушкой хотел попрощаться.

— Какие ещё забавные эпизоды случались?

— Однажды меня с преступником перепутали. Я только устроился в управление, прокурора Михаила Алексеевича Селезнёва видел только на фотографии. И вот, было совершено изнасилование в районе кладбища на Гребенской горе, провели оперативное мероприятие, установили, что преступники — граждане Финляндии. Задержали. Транспорта тогда не хватало, на арест к прокурору водили сами, пешком. Пристёгиваешь браслетом и идёшь. Так вот. Роль конвоира одного из насильников выпадает мне. Благо, прокуратура через дорогу. Финн — высокий, в зелёном костюме, в галстуке, я — в свитере, в джинсах. Привёл я преступника, захожу в кабинет прокурора. Михаил Алексеевич всех оперативников уже в лицо знал, а я свеженький. Он очки поправил, на меня смотрит и говорит: «Ты что думаешь, в Финляндии живёшь — на тебя наши законы не действуют? Ты поверь мне, я уже добился через консульство твоего ареста». Я растерялся, жестом показываю — Михаил Алексеевич, вот… Он опять очки поправил и на преступника взгляд перевёл: «Вот я вам и сказал. Вы меня поняли?» Долго потом в отделении смеялись, первый раз прокурора увидел — и он меня чуть не арестовал.

— Вы работали только в Щёлкове?

— Нет. Через какое-то время я получил должность старшего оперуполномоченного. Где-то в 2000-м на территории Чкаловского отдела (тогда — 8-е главное управление спецмилиции) произошёл ряд автомобильных краж — и «концы» по жуликам пришли в наш город Щёлково. Приехали представители Чкаловского отдела, мы провели ряд мероприятий и задержали угонщиков. Мне поступило предложение от начальника розыска Чкаловского отдела занять его место. Я в глубине души считал, что опыта у меня недостаточно, но глаза загорелись. Начальник мой, Владимир Иванович Аляев, сказал: «Я не против. Не хотелось бы тебя отпускать, но это карьерный рост».

— Вы участвовали в раскрытии каких-то резонансных преступлений?

— Помню, в Монине застрелили директора магазина. Эта территория — в ведении Щёлковского УВД, но нам тоже дали ориентировку. Я ребят направил по территории проехать, посмотреть оперативную обстановку — на станции Чкаловская разный контингент бывает. Привезли оттуда мужчину с большой сумкой. Документов у него не было, поэтому задержали. Баул убрали в багажник, привезли человека, а про сумку забыли. Мне доложили, предупредив: «Какой-то он дёрганый». Решил пойти, посмотреть. Ребята данные записывают и спрашивают его: «А сумка твоя где? А, точно, у нас в багажнике». Приносят её, он сразу в лице изменился. Открываем — а там ружье, патроны, шапочка с прорезью. Начинаем допрос, а человек почему-то был уверен, что мы именно его искали. Ну, мы ему говорим: «Чистосердечное признание облегчит вашу участь». А он: «Что тут рассказывать… Ну, застрелил.» Где, кого? И рассказывает он про монинский магазин. Отзваниваюсь в соседнее отделение начальнику розыска: «Здесь ваш клиент сидит, признаётся». Сумка эта, с полным набором, привела его к финишу. А ведь десятью минутами позже «скинул» бы он её, сел в электричку, уехал. Не исключено, что его поимка предотвратила ещё ряд нападений.

— Расскажите, как вы попали на службу во Фряново?

— В период, когда Чкаловский отдел частично расформировали, и он перешёл в ведение Щёлковского УВД, приехал я на совместное совещание в Щёлково. Встретил начальника управления Владимира Мурзова, который предложил мне вернуться и заступить на вышестоящую должность либо в 1-м отделе на Свирской, либо в посёлке Фряново. Выбрал я почему-то дальние края. На тот момент по Чкаловской у нас раскрываемость была хорошая, мои подчинённые «выросли», появились кандидатуры на мою должность. В результате перестановки я стал заместителем начальника по криминальной милиции во Фряновском отделении.

— А случалось ли на службе что-то необычное, мистическое?

— Да, это было как раз во время работы во Фрянове. Стали к нам обращаться пенсионеры, один за другим. Некий человек под видом социального работника приходил к ним домой, все его легко впускали и после краткой беседы отдавали золото, деньги и ценные вещи. Причём, никто не мог его описать, лишь одному пострадавшему более-менее удалось вспомнить приметы. Составили фоторобот, распространили по населённым пунктам. В итоге нам позвонил мужчина из посёлка, относящемуся к Фрязинскому отделу милиции, и сказал: «Я знаю похожего человека». Провели работу с населением, узнали его адрес, оставили повестку. И вот приходит ко мне молодой человек, спокойный, культурный. Начинаем беседовать, а разговор выходит странный: я ему вопрос — он мне два. Я уже и про себя начал рассказывать... В один прекрасный момент почувствовал, что «плыву». И была фраза, которую я запомнил, он говорит: «Ну всё, я свободен, я пошёл?» Тут у меня что-то ёкнуло, говорю: «Нет, секундочку, сидим». Прихожу в себя и понимаю, что собеседник меня загипнотизировал. Старался больше ему в глаза не смотреть, так, в сторонку. Долго он не отпирался, когда понял, что «тема не прошла». Очень благодарны были дедушки и бабушки. Какие-то деньги он, конечно, потратил, но основную часть ценностей им вернули. Вот такое задержание было яркое.

— Вам приходилось всякое видеть, наверное, бывало тяжело морально?

— Были редкие моральные срывы, если их можно так назвать, без выхода на поверхность. Нагрузка большая, коллеги многие не выдерживали, уходили, не дослужив трёх-пяти лет. Психологи рекомендовали руководству предлагать сотрудникам, отработавшим много лет в розыске, вакансии в других службах. А ещё у нас был кабинет разгрузки, где с нами беседовали, включали медленную музыку, проводили тестирования. Почему я это помню — случай был, когда пришлось применить оружие, и мы ранили людей, слава богу, не убили.

— Семья поддерживала вас?

— То, что свободного времени минимум, на семье отражалось. Как-то я около четырёх суток дома не появлялся — выполняли задачу по задержанию преступника. Первый мой брак таких испытаний не выдержал. А со второй женой я познакомился более 15 лет назад, работая в Чкаловском отделе. Она тогда была инспектором по делам несовершеннолетних. У нас полное взаимопонимание. Однажды она помогла мне грабителей поймать — была «подсадной уткой». Потом я, конечно, корил себя за то, что подверг жену риску.

— Как завершилась ваша карьера в ОВД?

— В 2012 году понял, что достаточно в розыске поработал, и перевёлся в службу ГИБДД. Уволился в 2014-м — тогда уже было 20 лет выслуги. Запомнилась история, случившаяся на посту: мы однажды роды приняли. Девушка ехала с дачи, начались схватки. Муж остановил машину, побежал к нам. Вызвали скорую, но там перепутали и приехали на другой пост, пришлось справляться своими силами. Когда малыш родился, завернули его в милицейскую рубашку. Возможно, вырастет ребёнок, узнает свою историю и станет милиционером

— Ничего себе. Кстати, вы продолжили дело отца — а по вашим стопам кто-нибудь из близких пошёл?

— Да, у меня есть брат и сестра, двойняшки. Сестра около семи лет отработала в следственном аппарате Щёлковского УВД. Брат устроился в ГИБДД, где по сей день несёт в службу в звании майора полиции, племянник работает в патрульно-постовой службе. Дочь по моим стопам не пошла, но я, скорее, рад этому.

— Почему такая сложная, непредсказуемая профессия людей привлекает?

— Во-первых, многие, у кого родители служили в ОВД, решают продолжить династию. Хотя есть люди, выросшие в семьях полицейских, которые наоборот думают: «Боже, упаси». Второй вариант — романтика. Человек молод, пороха не нюхал, представляет себе красивые моменты: задержания, преступления, которые надо раскрыть, проявив интеллект, а где-то и физическую силу. Это и привлекает молодёжь, по крайней мере, привлекало. Сейчас, знаю, есть «не комплект» в органах. Стал жёстче отбор при принятии на службу, а может, желание у людей уменьшилось. По большому счёту, в полиции все службы опасны. И раскрытие преступлений связано с риском для жизни. На этом ловишь кураж, но нужно оставаться в рамках. Если ошибёшься — можно и на тот свет отправиться. Холодная голова нужна. Многие говорят про полицию, дескать, коррупция процветает. Но мы, служившие в розыске, порой высчитывали, сколько денег осталось в кармане, хватит ли на обед. Зарплаты были среднего уровня, а может, и ниже, учитывая количество разъездов. Так что уголовный розыск — не то место, куда идут ради денег, это призвание и стиль жизни.

Беседовала Дарья Пиотровская

Источники[править]

 Эта статья содержит материалы из статьи «Виталий Качкин: «Уголовный розыск – это призвание и стиль жизни»», опубликованной на интернет-портале In-schelkovo.ru газеты «Время» и распространяющейся на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (CC BY 4.0) — при использовании необходимо указать автора, оригинальный источник со ссылкой и лицензию.
Creative Commons
Creative Commons
Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей.
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.

Комментарии[править]

Викиновости и Wikimedia Foundation не несут ответственности за любые материалы и точки зрения, находящиеся на странице и в разделе комментариев.



Источник — https://ru.wikinews.org/w/index.php?title=Виталий_Качкин:_«Уголовный_розыск_–_это_призвание_и_стиль_жизни»&oldid=15804089