Пугачевский бунт в отсутствии бессмысленности и беспощадности
13 января 2017 года
Для провинциального Ульяновска, и, в частности, для симбирской драмы новый спектакль символичен по ряду причин. В бывшем Симбирске многие камни помнят героев хрестоматийной пушкинской повести. Главный герой Гринев – уроженец этих мест.
Сам Александр Сергеевич заезжал сюда к другу Языкову собирать фактуру для “Истории Пугачевского бунта”, которая позже и трансформируется в “Капитанскую дочку”. Наконец, на месте дома, в подвале которого содержался опальный Емелька Пугачев по дороге на казнь, сейчас и находится главный областной театр. А в пятидесяти шагах от него памятник графу Суворову, сопровождавшему лже-Петра к месту последней “езекухции”.
Да и первым профессиональным спектаклем, сыгранным на симбирском театре два с половиной века назад, как гласит театральная история, была “комедь г-на Веревкина “Пугачев Емелька”. Поэтому звезды обязательно должны были рано или поздно сойтись так: приехал в Ульяновск ставить спектакль “Кабала святош” молодой петрозаводский режиссер Олег Липовецкий, увидел памятную доску на театре о местонахождении плененного Пугачева, и зародился в постановщике замысел “Капитанской дочки” —спектакля, главным образом, о большой и чистой любви двух юных сердец, на фоне которых Олег Михайлович предполагал еще раз исследовать культивируемую с “Кабалы святош” тему власти.
В первом спектакле он исследовал тандем художника и власти. Теперь замахнулся поглобальнее: власть — народ. К новому году впечатления о премьере, что называется, отлежались. И наступила пора анализа. И главный вывод: Липовецкому удалась его основная задумка — создать на сцене “пространство, в котором невозможно жить”.
Зловещая вертикаль
В общем-то, сценография Якова Каждана упрощена до зловещего минимализма. Посреди пустой сцены возвышается странная конструкция. С теми глубокомыслящими зрителями, которые усматривают в “башне” крестово-купольный храм, возможно согласиться лишь отчасти. Когда внутри конструкции начинается настоящее бесовство телодвижений, апофеозом которого становится настоящее и весьма реалистичное повешение бунтовщиками коменданта Миронова и его помощника, как-то не вяжется все это с одним из главных архетипов русского христианства.
Создатели спектакля просят не искать слишком сложных аллюзий и видеть в башне всего лишь сценическое воплощение описанной Пушкиным Белогорской крепости. Вот только увлечение Липовецкого политическими метафорами сыграло со спектаклем злую шутку. И в конструкции просматривается вполне себе современная вертикаль власти с попытками этой самой власти, олицетворяемой Пугачевым и царицей взобраться повыше, дабы устроить там кровавый шабаш. А толпа народная непрерывно трется у основания, время от времени предпринимая попытки вертикаль власти… нет, до основания разрушить, но просто приобщиться к участочку поближе к “небожителям”.
Собственно, русского бунта, бессмысленного и беспощадного Липовецкий старается не допустить. Он, дескать, все равно ни к чему результативно-положительному не приводит. Неспроста в ткань спектакля введены тексты указов официальной и самозваной власти, выглядящие как близнецы. И царица, и Пугачев мало озабочены нуждами низов, которые и не хотят.
Впрочем, Емельян Иванович в исполнении Марка Щербакова в этом спектакле фигура более симпатичная и заслуживающая доверия. Ему не нужна борода. Его Пугачев лыс. Но на отсутствие портретного сходства скоро перестаешь обращать внимание. Особенно в финальном оппозиционном монологе. Ставим это в заслугу обаянию и мощной внутренней силе самого актера.
А возможно, этому театру помогает дух самого Пугачева, который со дня премьеры резвится не по-детски. На первых же показах вышел из строя сценический круг, сломав привычную для актеров сценографию и удлинив спектакль на один антракт, во время которого беспомощно решали, как ирать дальше. Но сдюжили…
История любви
С исполнителями главных ролей Липовецкому, в целом, повезло. Разве что играющий Гринева Алексей Гущин чрезвычайно брутален для дворянского сыночка. Но трансформация из изнеженного недоросля в конкретного пацана на фоне общей концепции спектакля не слишком смущает.
Маша Миронова (Мария Прыскина) женственна до инфантилизма. Она и является в “Капитанской дочке” по-ульяновски живым воплощением той самой великой любви на века.
Потрясающе роскошен в своем иезуитстве Швабрин Максима Копылова мелким бесом мимикрирующий под любые предлагаемые обстоятельства. Логично незаметен и опасен одновременно серый кардинал Хлопуша (Денис Бухалов).
Сложнее всего заслуженным артистам России Владимиру Кустарникову и Елене Шубенкиной, играющим супружескую чету Мироновых. Они вроде бы и единственные исконные носители настоящей народной правды, замешанной опять же на любви. Но в спектакле, где многое строится на хореографии и сценодвижении а ля балет “Тодес”, проявить весь психологизм русского театра не всегда получается. Тем более эту пару режиссер куртуазно сделал еще и родителями Гринева.
Отдельная удача спектакля — заслуженный артист России Виктор Чукин. В небольшой и в чем-то проходной роли дядьки Савельича актер взваливает на себя и спокойно с мудрым достоинством проносит народную сметку, подчеркивающую гуманистический парафраз и пушкинской повести, и всего сценического действа.
Драматическая “матрица”
К слову, еще пара фраз о хореографии и пластике. Она ни разу не работает на пушкинский текстологический смысл и даже, как было отмечено, иногда сильно мешает воспринимать живое слово Пушкина. Но является безусловной находкой для спектакля Липовецкого.
Талантливый и современно работающий хореограф Ольга Васильева изящными телодвижениям способна превратить актеров в стелящийся ковыль или метущую поземку. А рапиды, доходящие до полной “остановки кадра” демонстрируют оснащенность актеров, тела которых превращаются в универсальный и отточенный механистический инструмент для воплощения движения этой сценической “матрицы”. Энергетика зашкаливает так, что после первого действия кажется: все, это финал, сыграно по максимуму, и дальше начнется вялотекущая тягомотина с наказанием за преступление. Как бы не так…
Вообще внешнюю форму в этом спектакле освоили блестяще — не подкопаешься. В этом смысле показателен потусторонний и нездешний и вместе с тем предельно реалистичный и насыщенный чувствами и эмоциями через край сон Гринева. Но, он — будто отдельный и самостоятельный вставной номер. Так что палка, опять же, оказалась о двух концах. Потому что литературный первоисточник в случае, когда он писан великим Пушкиным, изрядно самодостаточен. Достаточно аккуратно следовать за ним, и он привел бы создателей спектакля туда, куда надо. Даже со всеми необходимыми им идеологическими и техничными заморочками.
Автор инсценировки Инна Гридина сделала все, что могла, дабы не изувечить осторожно потрясающий в своей поэтике язык Александра Сергеевича. Но в процессе создания спектакля все это оказалось не очень важным, по сути вторичным.
Парадоксы дуализма
Происходящее на сцене с большой натяжкой можно назвать идеальным прочтением. Парадокс, но при кажущемся и даже декларируемом уважении к “Капитанской дочке” сценическое переложение получилось чуть пресным и на выходе сильно по мотивам. И комиксом не назовешь, но и абсолютного стопроцентного попадания здесь близко не стояло. Спектакль универсален сам по себе настолько, что посягает на самодостаточность первоисточника. А тягаться с Пушкиным в данном случае — это даже не противостояние Моськи со слоном.
Липовецкий не зря подчеркнул перед премьерой, что читать и перечитывать Пушкина перед походом на его спектакль совершенно не обязательно. Современные школяры, если вдруг возжелают совместить прочтение прозы Пушкина и визуально-вербальное впечатление от новой работы симбирской драмы будут, как минимум, обескуражены…
Но это все по гамбургскому счету. С которым вряд ли стоит подходить к настоящему творцу. А Липовецкий из таковских. И второй созданный им на сцене ульяновского театра спектакль все дает резоны надеяться на дальнейшее плодотворное сотрудничество режиссера и труппы, как залог новых умных, концептуальных и ярких (пусть даже за счет этого в некоторой степени формальных) премьер.
Источники[править]
Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории.
Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Комментарии[править]
Если вы хотите сообщить о проблеме в статье (например, фактическая ошибка и т. д.), пожалуйста, используйте обычную страницу обсуждения.
Комментарии на этой странице могут не соответствовать политике нейтральной точки зрения, однако, пожалуйста, придерживайтесь темы и попытайтесь избежать брани, оскорбительных или подстрекательных комментариев. Попробуйте написать такие комментарии, которые заставят задуматься, будут проницательными или спорными. Цивилизованная дискуссия и вежливый спор делают страницу комментариев дружелюбным местом. Пожалуйста, подумайте об этом.
Несколько советов по оформлению реплик:
- Новые темы начинайте, пожалуйста, снизу.
- Используйте символ звёздочки «*» в начале строки для начала новой темы. Далее пишите свой текст.
- Для ответа в начале строки укажите на одну звёздочку больше, чем в предыдущей реплике.
- Пожалуйста, подписывайте все свои сообщения, используя четыре тильды (~~~~). При предварительном просмотре и сохранении они будут автоматически заменены на ваше имя и дату.
Обращаем ваше внимание, что комментарии не предназначены для размещения ссылок на внешние ресурсы не по теме статьи, которые могут быть удалены или скрыты любым участником. Тем не менее, на странице комментариев вы можете сообщить о статьях в СМИ, которые ссылаются на эту заметку, а также о её обсуждении на сторонних ресурсах.
